Вампиры. Путь проклятых - Страница 114

114

Замерев, застыв всем телом, Марушка провожала его напряженным взглядом. Вот он три раза постучал деревянным молотком в тяжелую резную дверь, вот она открылась — медленно, туго, такая широкая на ребре… Венцеслав перебросился несколькими словами с человеком на пороге и вошел в дом.

Марушка вскочила. Это было не решение — она даже не успела подумать, представить возможный исход, взвесить шансы. Просто тяжелая дверь захлопнула парализующий страх — осталось страстное безумие, отчаянное стремление спастись, скрыться, бежать как можно дальше отсюда…

Лихорадочное возбуждение, заменившее силы, делало движения судорожно-беспорядочными. На подножке экипажа она споткнулась, зацепилась платьем и полетела куда-то вниз, но вытянутые руки встретили слишком близко нависшую шершавую стену. Марушка заметалась под узким, подавляющим сводом, бросилась было во двор и только потом — к тяжелым воротам с чугунной решеткой. Они казались запертыми, но нет — в тумане серел узкий просвет между створками, и Марушка нырнула в него, не коснувшись ворот дажеволосами.

Город обрушился на нее всей своей громадой. Она бежала по узким улочкам, скользя и спотыкаясь на мокрой брусчатке, стараясь не замечать узких высоких стен, которые в любой момент могли сдвинуться, раздавив тонкое пространство между ними… Клочковатый туман маскировал повороты и тупики, и она держала руки вытянутыми вперед — пальцы онемели от холода, только горели ладони с ободранной кожей. Не останавливаться, не останавливаться, подальше от него, это только кажется, что стены замыкают заколдованный круг, неодолимо возвращая ее к месту побега…

Жуткий лабиринт привел ее на широкую площадь, посреди которой высился в тумане огромный готический собор. Марушка невольно замедлила шаги, остановилась в болезненной нерешительности. И впервые увидела вокруг людей — раньше город был пуст, словно гигантская западня для нее одной… Люди выходили из собора, их было много, слишком много, они говорили на непонятном языке, языке Венцеслава и его матери-колдуньи, они все были ее врагами, все!

И тут она увидела его. Этого не могло быть, и все-таки это был он высокий, широкоплечий, в военной шинели с поднятым воротником и синими, невозможно-синими глазами напростом, мужественном лице. Он пересекал площадь спокойно, и уверенно, с незаметной хромотой — как когда-то улицу перед их домом — большой, такой надежный и близкий…

Он не мог знать ее — но Марушка не вспомнила об этом. Единственный человек, о котором она когда-либо мечтала, который мог спасти ее и сделать счастливой — был здесь, в этом страшном, чуждом месте. И одним стремительным порывом она бросилась к нему, прильнула лицом к грубому ворсу влажной шинели. Теперь все будет хорошо… Он защититее от этой чужой страны, от жуткого мужа, он увезет ее домой…

Она подняла залитое слезами, несчастное, счастливое лицо. В синих глазах было легкое недоумение, но его большая твердая рука уже гладила успокаивающе ее волосы. Он ободряюще опустил светлые ресницы — и улыбнулся.

Зачем он улыбнулся?! Зрачки Марушки расширились, отражая ряд его мелких, хищных, острых зубов. Его рука лежала на ее затылке, а лицо начало опускаться, тянуться к беззащитной шее… Он был высокий, ему надо было как следует наклониться…

Сама собою, без помощи сознания, рука Марушки скользнула в карман, и в пальцы впилось что-то маленькое и твердое — деревянная рыбка с круглым отверстием вместо глаза. «А задумает кто погубить тебя… возьми его волос…»

Марушка улыбнулась жалкой, затравленной улыбкой и обняла его обеими руками за плечи. Она не чувствовала своих пальцев, но они четко, без слабости и дрожи выполняли свою работу. Жесткий прямой волос, приставший к воротнику… маленькое отверстие и двойной узел.

Отрешенно, без удивления она увидела, как смертельно побледнело его склоненное лицо, искривились четкие губы, почувствовала тяжесть его огромного бессильного тела и одним коротким, резким движением оттолкнула его.

Люди, выходящие из собора, поворачивали головы, останавливались, тревожно переговариваясь, и вскоре на площади образовалась толпа. Толпа, в центре которой, распростершись на мокрой брусчатке, лежал большой мужчина в серой шинели, а над ним, растерянно разводя тонкими руками, стояла темноволосая, бледная, изможденная девушка, она плакала, повторяя бессвязные слова на непонятном языке…

notes

1

До бесконечности (лат.)

2

«И никто не узнает, где моя могила,

Не узнает никто, где она…» (англ.)

3

«Metallica», 1991.

4

Элис — английское прочтение имени Алиса; (намек на «Алису в Стране Чудес» Л. Кэррола).

5

Девочка Эли — главная героиня книг А. Волкова «Волшебник Изумрудного города» и др.

6

Добро пожаловать в Страну Чудес, Алиса! (англ.).

7

«Непрощенные», т. е. «Проклятые» (англ.).

8

Обреченные раствориться в мерцающем свете,

Уходящие туда, где темнее ночь,

Обреченные раствориться заживо в смерти,

Бездыханные, дышим, бесплотная плоть (англ.).

9

Жить — значит умереть (англ.).

10

Это всего лишь бледный налет смерти, который люди ошибочно называют своей жизнью (англ.).

11

В ДАННОМ случае — «…И справедливость для всех!» (Вариант: «…И правосудие для всех!») (англ.) (название альбома группы «Metallica» за 1988 г.).

12

Ты увидишь тьму в моих глазах;

Я — ужас безумной ночи! (англ.).

114