Вампиры. Путь проклятых - Страница 101

К оглавлению

101

— Пустите… я догадываюсь, кто убил. Покажите мне… Хмурый врач приподнял простыню, открыв голову соседа по подъезду. Альберт снова закусил губу, его затошнило. Это небыло «обычной для вампиров» маленькой ранкой — из грубо разорванного горла торчали вытянутые сосуды, местами уже подсохшие и пахнущие кровью. — Я… Это она… Карина…Пустите! Альберт выбежал из квартиры.

«Ружье? Где ружье?» Дверь была открыта (неужели забыл закрыть?) Ружье лежало на столе, на самом видном месте. Альберт вцепился в него, как в спасательный круг, и тут занавеска зашевелилась, и на него пошла ОНА.

Глаза Карины были пусты, лицо, покрытое потеками крови, ужасало безжизненным выражением. Кровавые пятна на платье казались черными. Альберт отступил, ловя ртом воздух. Новый шаг Карины приблизил ее на расстояние вытянутой руки… Он выстрелил не глядя, наугад. Что-то теплое брызнуло ему в лицо. Мягко упало тело. Лоб Карины был прострелен, края раны почему-то шевелились.

«Серебряные пули — разрывные? — тупо подумал он, и услышал топот ног на лестнице. — Специально, стерва, милицию вызвала!»

Он, собравшись с духом, перескочил через ее тело (дыра расползлась уже на пол-лица), вылетел на балкон, повис на руках и спрыгнул в палисадник. Он не знал уже, от кого бежит. Скорее всего — от себя…

Наконец он добрался до асфальта Он мчал, не разбирая дороги. Что-то огромное черное гналось за ним теперь. Первый удар был слаб — его хватило только на то, чтобы бросить Альберта наземь и дать рассмотреть противника. Это был «Мерседес». На секунду автомобиль замер, рассматривая хищными фарами свою жертву, потом немного отъехал, ивновь ринулся на Альберта.

…А веснушчатый милиционер с удивлением читал странную записку, найденную на столе в квартире Альберта: «Я говорила, что ЭТО сильнее меня, и поэтому пришла к тебе днем. Ночью ты бы погиб. И знай — я счастлива, потому что умру человеком…»

Радий Радутный
За два года до…

Город противоречил сам себе еще издали. Казалось бы, что может быть заметнее огромнейшей черной глыбы посреди зеленой степи с перелесками — ан нет. Стоит отвести взляд — и все, нет города. Начинаешь присматриваться — да где же он?… ведь только что был! — и, глядишь, появляется что-то темное, массивное, бесформенное… превращается в облако, в пятно, в холм, холм со стенами… опа!

Да вот же он!

— Что это бомкает? — спросил гость у проводника.

Тот посмотрел на него слегка удивленно:

— Колокол.

— Зачем?

Оба говорили короткими, будто рубленными мечом фразами, но по разным причинам. Гость (проводник звал его Магусом) — потому что плохо знал местный язык. Проводник — потому что путник был ему чужд и враждебен… впрочем, как и наоборот.

Кроме того, от проводника слегка пахло влажной землей и совсем чуть-чуть — тленом, и ходил он медленно, и никогда не снимал черный плащ — и спал, наверное, в нем. Гость звал его Анастасом.

— Так зачем колокол-то? — повторил Магус.

— Иначе взбесятся, — коротко бросил Анастас. — Разорвут.

На воротах работал еще один колокол, даже не колокол — а целый катриллион, и обслуживали сразу четверо — двое на приводе, двое на клавиатуре. У одного из приводников уже сломалась рука, но крутить колеса она не мешала, и менять его явно не собирались. Хотя нет… еще двое стояли рядом, составляя, таким образом, «горячий резерв».

Чтобы катриллион не остановился.

Раньше этого не было. Хватало одного-двух ударов в час.

Да… что-то серьезное намечается. Это скольких они уже подняли?…

Ответ на последний вопрос появился сам по себе.

Колонна шла посредине улицы и казалась огромной гусеницей. Впрочем, нет — даже гусеница движется постепенно, один сегмент за другим. Одинаковый шаг, одинаковые движения, одновременно поднятые и опущенные ноги… топ… топ… топ…

Замерли.

Так и застыли одновременно, чуть приподняв левую ногу, чуть откинув правую руку, чуть повернув головы…

Ведущий стоял и, разинув черный провал рта, смотрел в сторону Магуса.

Учуял.

Проводник ступил шаг вперед и махнул рукой — проходи, мол. Чего застрял.

Ведущий вздрогнул (по колонне тоже пробежала короткая дрожь), пожал плечами и двинулся дальше.

Топ… топ… топ…

Колонна насчитывала двести тридцать одну шеренгу по шесть человек… тьфу, по шесть трупов, следовательно, ведущий одновременно контролировал тысячу триста восемьдесят шесть… э-э-э… существ. И неплохо, надо сказать, контролировал. И ведь ведь испугался Анастаса-то.

Да… теперь понятно, почему непрерывно бьет колокол, и зачем понадобился горячий резерв на катриллионе. Ведь действительно — разорвут.

Сидящий на троне сверкнул зубами. Зубы у него были знатные — с человеческий палец величиной. И вниз торчали весьма впечатляюще. Ох, не хотелось бы знакомиться с такой пастью, ох, не хотелось бы…

И не только с пастью, но и с этой напастью вообще.

В отличие от всяких зомбей, скелетов и призраков, вампиры обладали каким-то сознанием. Извращенным, конечно… страшным и непонятным. Но все же — сознанием.

А значит, с ними можно было договориться.

Нужно было договориться.

Обязательно нужно было!

— От имени союза магов порядка, приветствую тебя, владыка Йорн!

Речь Магуса потекла привычно и плавно, как, бывало, на сборище этого самого союза.

— Мои верительные грамоты подписаны Председателем союза, достопочтенным магом Гринбергом, да продлятся дни его председательства. Он шлет вашему городу искренние пожелания мира, благоденствия и процветания, а также…

101